24 апреля 2009 года в популярной российской газете "Комсомольская правда" была опубликована статья Евгении Супрычевой "Новая забава столичной молодежи - издеваться над стариками и снимать это на видео". Этот крайне тенденциозный и необъективный журналистский материал о молодежном сообществе пранкеров (телефонных хулиганов) содержит огромное количество ошибок и неточностей недопустимых для профессионального издания федерального значения. Автор статьи сознательно демонизирует пранкеров, грубо искажая факты, провокационность и скандальность материала используется для того, чтобы добиться большего общественного резонанса. Грубоватый, но объективный разбор наиболее грубых ошибок в статье Евгении Супрычевой, составленный самими пранкерами можно найти тут.
      К сожалению, в этой же статье цитируются высказывания "сотрудника Центра русского фольклора Михаила Алексеевского, который исследует сообщество". Действительно журналистка "Комсомольской правды" Евгения Супрычева встречалась со мной и брала интервью про изучение молодежных субкультур российскими учеными, в том числе разговор шел и о пранкерах, о деятельности которых я написал несколько научных статей. Вот только тех слов, которые в статье оформлены как моя прямая речь, я не произносил. Можно предположить, что они были просто сочинены журналисткой. В конце встречи я очень просил Евгению перед публикацией прислать мне статью для ознакомления, чтобы избежать возможных ошибок и неточностей. Журналистка пообещала это сделать. За день до публикации она прислала мне не целую статью (которая, кстати, в тот момент была уже сверстана), а лишь несколько наиболее нейтральных абзацев из начала материала, где я и обнаружил, что "мои слова" сочинены кем-то другим. Даже в небольшом отрывке статьи, который мне прислали, содержалось несколько грубых фактических ошибок, о которых я незамедлительно в вежливой форме сообщил автору статьи. Ни одна из этих ошибок не была исправлена. Надо полагать, что  Евгения Супрычева посылала мне отрывок из статьи "для очистки совести", а не для того, чтобы  статья получилась объективной и информативной.
       Пользуясь случаем, я хотел бы выразить свое недоумение по поводу столь непрофессиональной работы журналистки одной из  крупнейших российских газет. Статья Евгении Супрычевой создала искаженное представление о движении пранкеров у сотен тысяч российских обывателей, многие из которых, проникнувшись обличительным пафосом автора, мечтают вершись самосуд над "телефонными хулиганами". Я не думаю, что результаты этой "охоты на ведьм" будут полезны для российского общества.
        Тем же, кто хочет узнать, кто же такие пранкеры на самом деле, я бы рекомендовал ознакомиться с моей статьей об этом движении: Алексеевский М.Д. "Возьми трубку и зажги мир..." (молодежное сообщество пранкеров в России) // Молодежные субкультуры Москвы. М., 2009. С. 401-439. Вот небольшой фрагмент из нее, хорошо иллюстрирующий историю со статьей Евгении Супрычевой:

   "Крайняя тенденциозность при создании журналистских материалов о пранк-сообществе характерна для большинства СМИ. Непредвзятый подход к этой теме был характерен для первых публикаций, появлявшихся в 2003-2004 гг. на страницах журнала «Xakep», когда движение только зарождалось.
    В 2005 году, когда пранк становится заметным явлением молодежной культуры, он начинает привлекать внимание репортеров с телевидения  и журналистов популярных печатных изданий, стремящихся «застолбить» новую тему. Их повышенное внимание к пранку во многом было связано с тем, что жертвами телефонных «розыгрышей» часто становились знаменитости из мира шоу-бизнеса (Ксения Собчак, Борис Моисеев, Децл, Лолита и т.д.), скандальные материалы о которых традиционно привлекают повышенное внимание читателей. В этом контексте сами пранкеры мало интересуют журналистов, для них пранк становится лишь поводом для того, чтобы описать, кто из звезд шоу-бизнеса активнее всего матерится.
    Когда же речь всё-таки заходит о самих пранкерах, в большинстве СМИ преобладает панически-морализаторский подход к освещению их деятельности. Журналисты склонны демонизировать их: во многих статьях сообщество пранкеров описывают как «подпольную организацию», а ее участников называют «отморозками», «маньяками», а то и «террористами» . Вот как эффектно начинает свою статью один из журналистов:
    «Пранкеры — телефонные террористы, сетевые монстры, внутрикабельные извращенцы... Как их не называть, в любом случае это люди, которые занимаются розыгрышами по телефону. Причем, розыгрышами не ради смеха, а ради состояния исступления у того, кому звонят».
     Социологи, исследующие молодежную культуру, в таких случаях говорят о «моральных паниках»  в обществе, которые препятствуют взвешенному анализу явления: «Непонимание специфики современной молодежи соединяется с заключениями о «патогенности и дегенерации» всего нового поколения, мораль, нормы и культурные практики которого угрожают стабильному и поступательному развитию всего «зрелого» общества».  
     Тенденциозный и предвзятый подход журналистов к описанию пранк-культуры вызывает у самих пранкеров негативную реакцию в диапазоне от иронии  до негодования. Особое раздражение у них вызывают грубые ошибки журналистов (которые, например, иногда путают слова «пранк» и «пранкер»), а также попытки некоторых репортеров (а чаще приглашенных экспертов-психологов) объяснить увлечение телефонными розыгрышами «зажатостью» и «закомплексованностью» пранкеров, которые якобы не могут реализовать себя в реальной жизни, поэтому хамят незнакомым людям по телефону, пользуясь анонимностью и безнаказанностью.  
    Очевидно, что все эти ошибки и штампы, будучи растиражированными в СМИ, создают крайне искаженную картину того, что представляет собой сообщество пранкеров . К сожалению, исследователи, занимающиеся изучением современной молодежной культуры, которые могли бы более объективно подойти к теме, пока оставляют сообщество пранкеров практически без внимания..."

Думаю, что дополнительные комментарии тут излишни...