Михаил
Алексеевский
Музыка в экспедиции. Год 1997.
(Экспедиция в Каргопольский р-н
Архангельской области, июль 1997 года)
Первая в моей жизни экспедиция состоялась в июле 1997 года. Я только
что закончил первый курс и должен был пройти обязательную для всех
студентов отделения филологии фольклорную практику. В экспедицию я
ехал, как в дремучий лес: мне казалось, что жить мы там будет в
палатках с фонариками, пищу готовить на костре, а по нужде ходить в
накомарниках.
Реальность оказалась не настолько экстремальной и
романтичной: одна ночь на поезде, три часа на автобусе… и вот
она, деревенская школа в одном из сел Каргопольского района
Архангельской области, где спать нужно было в школьных классах на полу
(со спальниками и матрасами). В большом зале, куда выходили двери
кабинетов, устроили столовую: там был большой стол, электроплитка,
склад продуктов. Туда же выходили две колонки, вероятно, для детских
утренников. Мы колонками не пользовались, музыку и записи слушали на
диктофонах. Так они и стояли без дела.
Местная администрация по мере своих сил старалась о
нас заботиться. Так, по вечерам в школу приходил мрачный сторож,
который, по идее, должен был нас охранять. На самом деле, сторож
запирался в какой-то комнатке, где спал, читал, выпивал и особенно не
маячил (разве только по нужде). Вскоре к нему привыкли и уже совсем не
обращали внимания.
В один прекрасный день в этой экспедиции со мной
случилась беда – я заболел. Тогда я еще не знал, что буду
заболевать почти в каждую свою экспедицию (потом это стало уже чем-то
вроде традиции). На этот раз болезнь была вполне обычной – острая
простуда. У меня был жар, насморк, кружилась голова, знобило. Все
участники экспедиции решили вечером пойти смотреть часовню, а меня
оставили болеть в спальнике. Некоторое время все бегали, собирали вещи,
потом все стихло.
Я был уверен, что остался в здании школы один. Но
оказалось, что это совсем не так. Минут через пять скрипнула дверь, и
из своей берлоги вылез сторож. Меня он не видел (я был в закрытом
кабинете) и решил, что все ушли. Сначала он просто ходил туда-сюда,
вероятно, рассматривая наши шмотки, а потом зачем-то пошел в кабинет
директора. Я затаил дыхание. Сперва была слышна какая-то возня, а
потом…
Грянула музыка! Скучающий сторож нашел на полочке
стопку кассет со сборниками типа «Все хиты-94» и решил
устроить дискотеку для себя любимого. Не знаю, что он там танцевал, но
топот стоял внушающий. Но всё это были пустяки! Главное – музыка.
Всех песен, которые звучали в тот вечер, я уже не вспомню. Но убила
меня романтичная баллада, исполненная каким-то блеющим эстрадным певцом
под аккомпанемент тошнотного треньканья синтезаторов. После припева
«У моей подружки // Розовые ушки» я закис окончательно и
попытался спрятаться в спальник с головой. Но тщетно, сторож выкрутил
ручку громкости на полную мощность.
Пытка продолжалась около часа, потом сторож
спрятался к себе в берлогу и затих. Вскоре вернулись наши. Они-то и
обнаружили меня в спальнике в состоянии легкого транса. На
потрескавшихся губах кровью запеклись вязкие слова: «У
моей… подружки… розовые… ушки…»
Июль 2004 года
