Михаил
Алексеевский
Страх вратаря перед
одиннадцатиметровым
(Экспедиция в дер. Мшенцы
Бологовского р-на Тверской обл., январь 2005 года)
Чем замечательна любая экспедиция? Тем что это всегда поездка в
неизведанное. Даже если Вы 100 раз были уже в этом месте, когда вы
едете туда в 101-ый раз, все равно нельзя точно предугадать, что там
будет. Этим и прекрасна дорога туда.
Помню, как я ехал в свою самую первую
экспедицию. В поезде еще было нормально, а вот в автобусе я уже
испуганно смотрел по сторонам. Автобус, набитый рюкзаками и студентами,
петлял по пыльной дороге, за окном стеной стоял северный лес, а сердце
предательски ёкало от мысли, что вокруг раскинулась
безразмерно-таинственная АРХАНГЕЛЬСКАЯ область, а впереди неизвестно
что, а назад дороги нет. Потом, когда появился уже какой-то опыт, я
понял, что для бывалого полевика хорошим тоном считается не глазеть в
окошко, а, например, надвинуть на глаза шляпу и заснуть. Мол, молодняк
пусть вертит башкой и суетится, а ветеран тем временем поспит. Дескать,
столько мы этих дорог повидали за свою жизнь, и повсюду одно и тоже. Но
все это иллюзия: ты делаешь вид, что спишь, а в голове спутанные мысли
о том, что же тебя ждет впереди. Там... в экспедиции.
Так получилось, что участники экспедиции прибывали в
Бологое поэтапно. Сперва должна была приехать небольшая первая группа,
которой предстояло совершить ряд героических поступков: приехать на
закате в город, попробовать найти жилье, провести несколько часов на
вокзале, а ближе к ночи сесть на электричку Бологое-Окуловка и ехать на
водосвятие по случаю Крещения на знаменитые Мшенские родники. На
родники тоже попасть было непросто, необходимо было еще 6 километров
идти пешком от станции Алёшинка. Ночью. По незнакомой деревне и темному
заснеженному лесу.
...И вот наконец. Холодная электричка. Жесткие сидения.
Никого в вагоне, никого в соседнем. Мы едем в ночи на какую-то
пустынную станцию Алешинка, где нет вообще ничего: только два перрона
да закрытый ларек, где днем торгуют растворимой лапшой "Ролтон" и
засохшими пряниками. Дорогу я помню весьма приблизительно, обратный
поезд пойдет только в семь утра. Ватные штаны, в кармане звякает
мелочь, за спиной в рюкзаке запасные носки и видеокамера, чтобы снимать
антропологическое кино. За окном мелькает чернота и бледно-зеленый
забор, который, по слухам, тянется от Москвы до Петербурга. Обратной
дороги нет, эта электричка сегодня последняя.
Тем временем гнусавый голос машиниста
объявляет: "Березайка. Следующая остановка - Алёшинка". Поезд
трогается, мы начинаем собираться. Пытаемся делать это с достоинством,
но выходит как-то суетливо. Сейчас мы выйдем из этого светлого вагона в
стылую ночь и... всё. В голове крутится идиотский слоган идиотского
фильма: "Остаётся только побеждать!". На самом деле его в этот момент
хочется изменить на "Остаётся только убежать". Куда глаза глядят. Но
туда, где сухо, светло и тепло.
В этот момент поезд замедляет свой ход и
останавливается. Но двери не открывает. У нас начинается легкая паника.
Мы переглядываемся и начинаем дергаться. Сначала бежим к кнопке "Вызов
машиниста", потом решаем бежать в другие вагоны, вдруг там открыто.
Соседний вагон пустой, за ним тоже пустой, мы бежим по тамбуру и
хлопаем раздвижными дверями, но все напрасно - поезд пустой, все двери
закрыты. Наконец, в одном из вагонов мы наталкиваемся на семью бухающих
пассажиров. Они тоже стоят у дверей, но совсем не нервничают. "Это
Алёшинка?" - запыхавшись, спрашиваем мы. "Нет, полустанок, мы "ЭР-ку"
ждем, - говорит мужик и смотрит на нас с интересом. И мы понимаем, что
это легендарный поезд ЭР-200, скоростной экспресс, который доезжает от
Москвы до Петербурга за 4 часа.
И вот уже мы сидим на лавке, смотрим в окно и ждем
запоздалую "ЭР-ку". Уже почти тепло и почти нестрашно. Через несколько
минут поезд ЭР-200 на страшной скорости промчался мимо нас, так что с
деревьев у железнодорожного полотна осыпались сугробы. Почти сразу же
тронулись и мы. Следующая остановка была уже ожидаемой. Мы последний
раз посмотрели через плечо на пустое и теплое нутро вагона. В этот
момент с шумом открылись двери, и мы решительно спустились по
ступенькам вниз. В черноту ночи.
Январь 2005 года
